Фото Getty Images
В субботу, 1 июня, начался новый, третий этап амнистии капиталов. Тем временем юристы продолжают дискуссию о том, как лучше воспользоваться предоставленными возможностями и к каким последствиям может привести репатриация капиталов
Третий этап амнистии капиталов формально стартовал в субботу, 1 июня, однако из-за выходных прием деклараций начался только в понедельник. Очередной этап продлится девять месяцев — достаточный по всем понятиям срок, притом что еще один лишний день в феврале подарит нам високосный 2020 год.
Forbes неоднократно писал как о ходе предыдущих этапов, так и о предстоящем продлении, и сейчас самое время разобраться, к каким мыслям и тезисам относительно грядущей третьей амнистии следует относиться критически, заочно поспорив с авторами предыдущих публикаций. С большинством авторов мне случилось лично общаться ранее, так что надеюсь на продолжение очной дискуссии на очередном профессиональном форуме.
Интрига заключается также в том, что, несколько неожиданно для всех, к моменту окончательного подписания законов в них были внесены существенные изменения.
Ограничения третьего этапа
Первое, что отмечают многие мои коллеги: даже предыдущий второй этап не был таким масштабным, как можно было ожидать по обилию рекламы консалтинговых агентств, а также по очередям и в районных инспекциях, и в Центральном аппарате ФНС, особенно к концу февраля. Третий этап будет, скорее всего, гораздо менее массовым. Как справедливо заметил Виктор Калгин в статье Третья попытка: потекут ли деньги в «российские офшоры», «ожидать массовой популярности САР в целом и третьей кампании в частности пока не приходится: ограничения по участию в новой амнистии для многих бизнесменов слишком высоки».
Эту же мысль развивает Николай Варгасов в статье «Третья волна: поможет ли очередная амнистия капиталов вернуть деньги в Россию». Согласен с автором: требование перевода компаний в специальные административные районы «существенно сужает круг потенциальных интересантов». Но, на мой взгляд, причина вовсе не в том, что «российская банковская система объективно не может составить конкуренцию ведущим банкам Европы и мира» или «инфраструктура островов Русский и Октябрьский также не готова к принятию бизнеса, привыкшего к высокому качеству международных сервис-провайдеров».
На самом деле владельцам офшорных компаний сейчас не до жиру: ведущие западные банки хоть и надежны, но ведут себя так, что российские бизнесы готовы уже открывать счета в Казахстане, Киргизии, и даже Монголии, да и инфраструктура на BVI и в других юрисдикциях, где приняты новые законы о существенном присутствии (сабстанс), выглядит не столь привлекательной, как ранее.
Причины же, препятствующие переводу иностранных компаний в САР, на мой взгляд, более прозаические: достаточно высокая планка входа (50 миллионов рублей) и, главное, искусственное ограничение круга участников только компаниями из государств-членов FATF или Манивэл.
Нужна ли очередная амнистия? Для чего? Для кого?
Здесь мои коллеги тоже более или менее единодушны: третий этап, скорее всего, задумывался в качестве ответа на усиливающиеся антироссийские санкции и ориентирован на достаточно узкий круг лиц, если не сказать, что вообще точечно на определенных конкретных бенефициаров. Хотя и «обычные» долларовые миллионеры тоже смогут воспользоваться, конечно. Почему миллионеры? Опять же из-за ограничений на минимальные инвестиции в действующей редакции Федерального закона от 3 августа 2018 года № 290-ФЗ «О международных компаниях».
Вторая и, наверное, более важная причина третьего этапа — стремление властей призвать российских бизнесменов, особенно крупных, к репатриации капиталов на родину. Поддержу здесь Алексея Илюхина, автора статьи «Подарок Путина. На кого рассчитана третья волна амнистии капитала»: «Если первые две волны амнистии были в большей степени направлены на легализацию активов, то третья волна похожа на попытку привлечь капитал в страну».
В то же время вынужден не согласиться с Алексеем в том, что «причинами ужесточения требований к декларантам в рамках третьей амнистии являются расширение антироссийских санкций» или «введение требований по сабстанс в большинстве офшорных юрисдикций». Фигуранты санкционных списков и так имеют в основном прозрачные структуры владения зарубежными активами, участие в амнистии им вряд ли потребуется. Редомициляция в САР — да, многие крупные бизнесы рассматривают такую возможность весьма серьезно, но не обязательно в связи с амнистией.
Что же касается бегства от сабстанс, то основная масса потенциально пострадавших — это небольшие бизнесы, у которых нет свободного миллиона долларов, чтобы инвестировать в САР. Они скорее предпочтут переехать с небольшими затратами на соседние Сейшелы, в ОАЭ или одну из свободных зон Грузии. Ну и наиболее массовые традиционные офшорные юрисдикции не входят ни в FATF, ни в Манивэл, и из них пока невозможно в рамках действующей редакции №290-ФЗ перевести компанию в РФ.
На мой взгляд, ужесточение требований амнистии вызвано в основном двумя обстоятельствами. Во-первых, это понятное желание стимулировать бизнесменов к репатриации капиталов в Россию, чего многие не делали, да это и не требовалось в рамках первых двух этапов, и во-вторых, вероятно, некая воспитательная мера, направленная на выстраивание долгосрочных устойчивых отношений государства с бизнесом: «Мы были исключительно добры к вам на первом и втором этапе, и те, кто не откликнулся на наш призыв к открытости, теперь будут иметь худшие условия».
Вероятно, в дальнейшем можно ожидать только усиления требований к зарубежным активам тех, кто не внял призывам властей.
Особенности третьего этапа для КИК
Итак, получение освобождения от ответственности по нарушениям, связанным с контролируемыми иностранными компаниями (КИК), возможно только в случае редомициляции иностранных компаний в «российские офшоры» — САР в Калининградской области и Приморском крае.
Отметим, что на этапе рассмотрения в Госдуме условия третьего этапа амнистии были достаточно жесткими, по принципу «все или ничего». Гарантии по амнистии предполагалось предоставлять только при избавлении от всех существующих иностранных компаний (КИК). Подписанный же текст закона таких требований не содержит: заявитель, как и на первых двух этапах, может раскрыть только часть своих активов за рубежом.
В спецдекларации при этом необходимо будет указать ИНН и другие данные таких вновь зарегистрированных российских компаний. Иностранная компания должна была вести деятельность «в том числе в Российской Федерации» на 1 января 2018 года, а декларант должен быть контролирующим лицом КИК на дату ее регистрации в качестве российского юридического лица в САР. Как и ранее, к спецдекларации надо будет приложить уведомления о КИК, о личных счетах и отчеты о движении средств по ним.
К сожалению, иностранные структуры без образования юридического лица (фонды, трасты и даже некоторые партнерства) не могут быть редомицилированы в САР и, следовательно, на них не распространяется возможность участия в амнистии.
Кроме того, в действующей редакции закона о САР перенести свою компанию в Россию можно, как уже упоминалось, только если она зарегистрирована «в государстве, которое является членом или наблюдателем Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF/ФАТФ) и (или) членом Комитета экспертов Совета Европы по оценке мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (Moneyval/Манивэл)» (Ст. 2, п. 3, подпункт 4) Закона). Из популярных среди россиян юрисдикций в FATF входят только Гонконг и Сингапур, а в Moneyval — Кипр, Мальта и страны Восточной Европы, хотя все они офшорами и не являются.
В апреле этого года Минэкономразвития предложило включить в список разрешенных государства–члены Карибской группы разработки мер борьбы с отмыванием денег (CFATF/КФАТФ), одной из 8 региональных групп, созданных по типу FATF. В эту группу входят практически все местные офшоры, включая БВО, Невис, Багамские и Каймановы острова и др., однако эти изменения пока не внесены в закон.
Напомним также, что одним из главных условий переезда иностранной компании в РФ остается инвестиция в размере 50 млн рублей в российскую экономику.
Все эти ограничения Закона о международных компаниях существенно сужают круг потенциальных участников и без того не очень либерального третьего этапа амнистии капиталов.
Личные счета
Для личных счетов, а также для тех счетов, где декларант является бенефициарным собственником, валютные и налоговые гарантии по амнистии действуют на третьем этапе только при переводе всей суммы со счета в иностранном банке на счет в российском. Но, как справедливо отметил Станислав Ляпцев в статье «Как попасть под амнистию: три простых способа», условия закрытия зарубежных счетов нет, и декларант в принципе может сразу перевести всю сумму обратно в зарубежный банк. Так что тем, кто не успел декларировать свои счета за рубежом в ходе первых двух этапов, имеет смысл сделать это сейчас, не дожидаясь, пока ФНС узнает о них в результате автоматического обмена.
Есть и другие хорошие новости. С целью стимулировать возврат физических лиц в налоговое резидентство РФ условия третьего этапа позволяют лицам, которые не были в 2018 году налоговыми резидентами РФ, вернуться в 2019 году в Россию, стать налоговым резидентом и не платить при этом в 2020 году налог с нераспределенной прибыли КИК за текущий год. Надо сказать, что многие обладатели крупных состояний покинули Россию после введения законодательства о КИК, и теперь у них есть шанс вернуться обратно.
Станислав Ляпцев также обратил внимание, что эта дополнительная возможность связана с амнистией, но не требует подачи спецдекларации. Единственное необходимое уточнение состоит в том, что льгота не предоставляется автоматически: придется документально доказать налоговой инспекции, что в прошлом году вы не были налоговым резидентом РФ, а в этом стали им. Например, предъявить паспорт с отметками о въезде-выезде из РФ, из которых следует, что вы были вне России более 183 дней в прошлом году, а в этом году — наоборот, в основном проводили время на родине.
Что дальше?
Несмотря на ограничения нынешней волны амнистии капиталов, у обладателей личных счетов за рубежом, а также владельцев бизнесов «в крупных и особо крупных размерах» есть все шансы воспользоваться новыми льготами.
Более строгие условия нынешней амнистии посылают однозначный сигнал бизнесу: дальше можно ожидать только усиления внимания к зарубежным счетам, компаниям и другим зарубежным активам. Отметим также, что работа с КИК в новых условиях содержит ряд новых рисков, таких как возможность признания иностранной компании налоговым резидентом РФ, а также особые требования по отчетности для взаимосвязанных лиц.
Как бы то ни было, судя по ужесточению условий амнистии, нынешний этап действительно может стать последним третьим звонком для тех, кто держит свои активы за рубежом.
